МЫ ВЫСТОЯЛИ И ПОБЕДИЛИ!Начало формы
Конец формы
Николай Павлович Ромащенко – коренной алмаатинец. В победном мае 2018 года ему исполнилось бы 92 года. Ему довелось принимать участие в боевых действиях, бывать в окопах, ходить в атаки на полях сражений, воочию столкнуться с тяжестями фронтовой жизни. Короче говоря, ветерану было что вспомнить и передать подрастающему поколению…
…Зимой 1941 года в Алма-Ате формировалась 34-я дивизия, при ней был учебный батальон. В нем проходил службу и я.
Все курсанты высказывали пожелания: скорей бы на фронт. И вот морозным утром в январе 1942 года нас подняли по тревоге: короткий сбор, и пешим ходом мы направились на железнодорожную станцию Алма-Ата I.
Погрузились в вагоны и – на фронт: мечта сбылась. Не доезжая до Харькова, попали под бомбежку. Так начались первые ужасы войны.
Однако больших потерь не было. Дальше наш путь происходил пешим ходом, мы все ближе продвигались к фронту.
Недалеко от Запорожья есть железнодорожная станция «Ясиноватая». Это – крупный железнодорожный узел, который немцы бомбили ежедневно. При этом страдало много мирных жителей. В этих местах и случились мои первые бои.
…В нашем подразделении замолчал пулемет. Мне было поручено выяснить причины. Добравшись по траншеям до пулеметного расчета, устранил причину: было утыкание – перекос патрона в пулеметной ленте. Когда пулемет начал работать, я направился к себе в подразделение, но не успел пройти 10–15 метров, как снова начался обстрел. Нашу пулеметную точку разорвало, весь пулеметный расчет погиб, меня контузило, и я несколько дней плохо слышал. Вскоре нашей роте было поручено по опушке леса на открытой местности перебраться в другой лесок, и в это время налетели «мессеры». Они начали обстреливать бойцов, находящихся на открытой местности. Поле было изрыто траншеями, пришлось прыгать в ближайший окоп, на дне которого уже был солдат. И получилось, что я как бы прикрыл его собой. Во время обстрела моя голова оказалась в левом углу, а у лежавшего подо мной солдата – с правой стороны. Когда кончился обстрел, оказалось, что моего соседа убили: ему вражеская пуля попала в правую сторону головы, а у меня на спине загорелся вещмешок со спичками, махоркой и другими припасами. Вот так мне выпало жить, а этому бойцу погибнуть.
Позже я все-таки получил очень серьезное ранение. Бои велись ожесточенные, наши части на отдельных участках стремительно продвигались вперед. Людей – посыльных, санитаров, связных – не хватало, поэтому мне было поручено доложить на КП о положении дел в подразделении. Я спустился в зигзагообразную траншею и по ней побежал к нашему КП, примерно через 80–100 метров наткнулся на убитых немцев, один из них лежал на бруствере. Около него я остановился, чтобы забрать документы и сдать их в штаб, – был такой приказ: документы убитых немцев сдавать в штаб. Но какая-то неведомая сила меня задержала, выползать из окопа я не стал, решил эту работу выполнить на обратном пути. Побежал дальше и через 8–10 метров, выскочив из-за угла, я в упор наткнулся на живых немцев, не успевших отступить. Двое из них стреляли в меня, один сбил пилотку, другой попал в верхний край левой ключицы, и пуля прошла навылет через левую лопатку. От неожиданности я сильно напугался и резко повернул назад, ожидая выстрелов в спину, но этого не произошло: немцам, видимо, шум поднимать было невыгодно. Прибежал к себе в подразделение, рассказал о случившемся. Позже выяснилось, что там, где меня ранило, оказалось около десятка немцев, которые не успели отступить, – их взяли в плен. Считаю, что при ранении мне повезло в том, что у немцев были карабины, а если бы были автоматы, то около убитого немца, у которого я намеревался взять документы, они бы меня убили.
Николай Павлович был частым гостем нашего колледжа. Ветерану было что вспомнить и передать подрастающему поколению.
